Программирование и организационное проектирование. Введение деятельностного подхода.

 П.Г. Щедровицкий. Лекция 1. 

 

ЛЕКЦИЯ 1,

 26.11.1991

Лекции, которые я собираюсь читать, носят название "Программирование и организационное проектирование, введение деятельностного подхода". При этом я сразу хочу подчеркнуть, что эти лекции не имеют никакого отношения к текущей социально-экономической и политической ситуации. Они носят достаточно академический характер. Я буду рассказывать о методологических понятиях, организующих сферу управления, а также о технологиях мышления и деятельности управленцев.

Три замечания в смысле того, какое место этот курс лекций занимает в моих разработках, с некоторыми направлениями которых вы уже знакомы, второе замечание касается той ситуации которая подвинула меня к обсуждению этого круга вопросов. И третье - относительно пространства моей работы, типа этой работы, ее возможных результатов и продуктов.

Так получилось, что последние 5 лет мне не разу не доводилось читать этот курс, поскольку основная направленность размышлений и исследований была связана с другими направлениями.

В 84 году по инициативе института нефти и газа им. Губкина была создана лаборатория прикладных системных исследований, в которую тогда пошли работать Сергей Валентинович Попов и я.. И в течение нескольких лет, вплоть до 88 года, мне пришлось заниматься работами, которые я для себя охарактеризовал как работы в области философии хозяйства. В основном эти разработки были вызваны конкретными ситуациями, с которыми нам пришлось столкнуться, и которые очень часто осмысляются, описываются в терминах экологии. Речь идет о глобальном антропогенном воздействии человека на окружающую среду, о гипертрофии производственных систем, о тех моделях производительного роста, которые в качестве своего результата имеют дисбаланс между деятельностными и природными системами, и о смене моделей развития. Вы прекрасно знаете работы, которые несколько лет назад были сделаны так называемой комиссией, которой руководил Брутто, они касались новых принципов развития, сбалансированного развития, хотя это не совсем точный перевод. И эти размышления в области глобальных последствий воздействия человеческой деятельности на окружающую природу, выводили нас к анализу базовых категорий, таких как производство, воспроизводство, развитие, и работы были направлены в основном на построение новой философии хозяйства, которая бы отвечала ситуации конца 20-го века и задавала бы новые перспективы для экологических технологий или с опорой на экологические технологии и на технологии реабилитации природного окружения, как условия любой деятельности. И вот этими вопросами мне пришлось заниматься достаточно подробно в течение 3-4 лет. Результаты этих разработок, в 87-88 году я обобщил в цикле лекций, которые носили название "Проблемы экологии развития и философии хозяйства".

Это я все говорю для того, чтобы сказать, что этого круга вопросов я совсем не буду касаться. Затем в конце 88 года опять же под давлением обстоятельств, в частности, того, что нам пришлось более подробно заниматься экономическими проблемами, осмыслять историю экономических методов управления или экономических методов в управлении. Затем отвечать на вопросы, связанные с возникновением и возможностью создания рыночных отношений в рамках процесса структурной реорганизации на территории этой страны. Я обратился к этому понятию ( и многие из вас были на этом курсе лекций ) в феврале, а потом обсуждал его в марте-апреле вплоть до июня этого года. Я обобщил эти результаты в цикле лекций, посвященном проблеме рынка и предпринимательской деятельности. При этом, в этом цикле размышлений и работ меня прежде всего интересовали вопросы знаковой организации человеческой деятельности, социально-симеотической организации, роль знаний в процессе выбора стратегии поведения отдельными индивидами или группами, специфические характеристики такого пространства игры и взаимодействий, как рынок, роль знаний в принятии решений, в которые включены разные участники или игроки, каждый из которых имеет свои собственные цели. При этом, продолжая идеи, которые развивались в субъективной школе политэкономии, а затем развивались такими авторами как Хайт и Фридман и, вместе с тем, продолжая традиции анализа мышления и деятельности в московском методологическом кружке, я, прежде всего, обращал внимание на знания, распространение знаний, в частности на такие процессы как фрагментаризация знания, процесс, противоположный систематизации. И здесь, в этом курсе лекций мне близкой казалась позиция Хайека, который утверждал 20 лет тому назад, что основной проблемой экономики является проблема распространения и употребления знаний.

Не так давно я узнал, что написана достаточно интересная работа, я не успел с ней познакомиться, она подана на Нобелевскую премию по экономике, именно работа, которая рассматривает рынок как информационную систему. Будет интересно посмотреть ее и сравнить с тем, что делали мы последние годы, Но я думаю, что этот цикл работ вам более менее известен, и я про него не буду говорить.

Я бы хотел вернуться к тем основным методологическим идеям, которые были разработаны в конце 60-х, а потом в 70-е годы в рамках московского методологического кружка, в рамках исследования по теории деятельности, и ввести наиболее фундаментальные понятия и представления, которые задают существующую в нашей школе концепцию управления. Во многом этот ход, т.е. ход возвращения на несколько лет назад, обусловлен тем, что и разработки в области философии хозяйства, и разработки в области философии рынка, конечно же, опираются на те идеи и представления, которые были сформированы раньше. А поэтому, более глубокое понимание идей, которые возникли позднее, предполагает достаточно хорошее знание и понимание тех идей, на которые все это опиралось.

Но есть еще чисто практическая ситуация, на которой мне бы хотелось остановиться во втором пункте, и которая задает прагматический смысл того, что я буду рассказывать и того, что я буду обсуждать. Буквально последние несколько месяцев по целому ряду направлений произошел очень существенный прорыв в нашей работе, связанный с консультационными услугами. Те игровые практики, которые мы проводили последние 15-17 лет, сформировали определенную региональную структуру, люди, прошедшие игры, сегодня вышли на достаточно серьезные позиции в существующих производственных сферах. И они выступают заказчиками на работы, которые мы раньше никогда не делали. Я буду приводить в качестве примера работу, которую мы начали осуществлять в производственном научном объединении "Якуталмаз", но не для того, чтобы прояснять эту ситуацию, а для того, чтобы прояснить то положение, в котором мы оказались.

Мы получили летом этого года заказ, в формулировании которого во многом участвовали сами. В этом смысле, это результат взаимодействия между нами и основными заказчиками. Заказ называется "Разработка концепции системной реорганизации производственно-научного объединения "Якуталмаз" в условиях перехода к рыночным отношениям". Во всем названии слово "системная реорганизация" является ключевым, и для начала такая постановка задачи означала, что необходимо привлекать достаточно большой набор разнопредметных экспертов, которые бы могли с разных точек зрения оценить сложившуюся ситуацию и дать некоторые проекты по ее изменению. И когда мы начали проводить первую экспертную подготовку к этой работе, я столкнулся с очень интересной и очень удивившей меня ситуацией, в которой, наверное, возникли вновь размышления о понятиях, идеях, разработанных раньше. Как я рассказывал в теории деятельности, собираются несколько групп экспертов - экономистов, социологов, специалистов по управлению. Они дают свою оценку ситуации, и затем с моей стороны возникает вопрос о том, в какой рамке производится экспертная оценка. В какой рамке делаются те или иные проектные предложения? Что является объемлющей рамочной структурой для самой экспертизы и проектирования? На какие ценности и направления реорганизации, на какие ориентиры смотрят сами эти эксперты?

Здесь мы выявили, что экспертиза и проектирование включены по крайней мере в 4 типа рамок, каждая из которых задает свой подход и свой способ работы.

Во-первых, была группа таких экономистов-экстремистов, которые утверждали, что они работают в рамке интенсификации инвестиционных процессов. Они говорят как бы от лица капитала, и, в частности, от инвестиционного процесса, фиксируют, что в сложившейся системе деятельности процессы имеют вялотекущий характер, и должны быть созданы условия для такого рода интенсификации. С точки зрения направления интенсификации инвестиционных процессов или с точки зрения интересов капитала, могут быть сделаны определенные выводы о типе реорганизации, и соответствующий организационный проект или соответствующая программа.

Но точно также существовала группа экономистов, совершенно другого типа, которые утверждали, что точкой отсчета или рамкой, в которой они работают, является обеспечение свободы самоопределения отдельного человека, как участника рынка труда и некоторого потенциального субъекта экономической активности. И эта рамка обеспечения этого процесса самоопределения, передачи этому потенциальному экономическому субъекту некоторых средств и орудий, которые позволили бы ему так самоопределиться, задает совершенно другой регион, частично пересекающийся с регионом, который появляется в первой рамке, но достаточно отличным от него по другим параметрам.

И хотя первые и вторые эксперты пользуются очень близкими понятиями, говорят о прибыли, об акционировании, об использовании акционерных форм, говорят о некоторой рационализации деятельности, о снижении издержек или о чем-нибудь другом в этом роде, короче, используя традиционный экономический словарь, но способы работы с этими понятиями и тем более проектные предложения у них совершенно разные. Можно было бы сказать, что они говорят от имени и от интересов некоторого экономического субъекта, а не от имени капитала.

Но точно также были еще две группы экспертов: одна группа постоянно, высказывавшая оценки и проектные предложения с точки зрения интересов сохранения профессиональной группы или профессионального коллектива, осуществляет деятельность на самом производственном объединении. При этом, в той мере, в какой границы профессиональной группы, которая работает в данной организации, во многом совпадают с границами общины, проживающей на данной территории, то эта экспертная оценка с очевидностью показывала всем, в том числе упомянутым двум типам экспертов, что структура производственно-научного объединения "Якуталмаз" является оптимальной. Совершенно неэффективной с точки зрения инвестиционного процесса, совершенно не обеспечивающей процесса самоопределения отдельных субъектов, но оптимальной, с точки зрения сложившегося положения дел, возможности внешних связей, традиции внутренней организации и т. д.

И на очень простых примерах можно было всегда показать, что простая реорганизация этой системы приведет к ухудшению параметров ее деятельности.

И, наконец, четвертая группа экспертов, которая осмысляла проблематику в рамке процесса регионализации, регионального развития, или нормализации региональной среды. Эта группа, естественно, рассматривала само производственно-научное объединение как элемент этой региональной среды, при этом ключевой, и пыталась оценить проект реорганизации с точки зрения регионализации и того, насколько те или иные сценарии продвинут вперед сам регион, в том числе и экологическую ситуацию, ситуацию жизнедеятельности населения, в том числе не включенного в сам производственный процесс, и т.д.

И я подчеркиваю, что эти 4 типа рамок при некотором тождестве терминологии и словаря, задают совершенно разные регионы анализа и уж тем более совершенно разные проекты.

И поскольку я являюсь генеральным держателем этого проекта, генеральным исполнителем, то я, конечно же, не могу встать ни на одну из этих позиций, потому что я твердо понимаю, что принятие той или иной из четырех точек зрения в качестве правильной, является одновременно "гробом с музыкой" для всего проекта и тем более задач системной реорганизации. Но каким образом можно в этой ситуации двигаться, с одной стороны организуя работу экспертного коллектива, а с другой стороны, продвигая вперед само дело реорганизации производственно-научного объединения "Якуталмаз". Есть ли, грубо говоря, некоторая более широкая, объемлющая для всех этих позиций действительность, которая могла бы дать ответ и способы согласования и соорганизации этих подходов или рамок при решении этой задачи. Потому что ситуация, как она обозначена на доске, является в каком-то смысле безвыходной. И, если я буду продолжать двигаться в том же духе, я окажусь в позиции всех политиков или генеральных организаторов, плеяда которых прошла перед нашими глазами последние 7-8 лет, поскольку я утверждаю очень простой момент: главное, чего они не могут сделать - это ответить на вопрос, какие рамки должны быть объемлющими для решения каких ситуаций. Они не могут произвести переход к действию, а действие предполагает, что мы от нескольких равнозначных рамок и приемлемых с точки зрения понимания, перейдем к некоторой иерархии рамок ( я с удовольствием смотрю на зал, потому что сидящие в зале как бы при каждом назывании кивают головой, говорят : и это правильно, и это правильно ). Но вот при этом кивании головой организаторы, на самом деле, оказываются в безвыходной ситуации, поскольку они не могут произвести иерархизацию этих рамок, их соподчинить друг другу и выстроить некоторую стратегию действия по отношению к конкретной ситуации. Поэтому вопрос действия заключается в то, чтобы выйти во внешнюю позицию ( пока не очень понятно, что это за позиция, может ли она вообще существовать, и какова она? тем более системной реорганизации.) для того, чтобы ответить на вопрос о принципах соорганизации этих рамок, о принципах их соподчинения, а следовательно, о принятии решения.

Вчера, в установочном докладе на школу управления я, фактически, двигаясь чисто назывным образом, чисто идеологически, назвал этот критерий, обозначил тот набор представлений, который задает данную позицию, или во всяком случае помогает нам понять ее, понять ее основания, понять ее работу. Я сказал о развитии, сказал дважды. Один раз я сказал, что переход на точку зрения развития в большом масштабе времени приводит к выигрышу всех субъектов, участвующих в процессе развития. Здесь очень важно слово большой масштаб и важно, что есть субъекты развития, субъекты действия, что они оформлены, что они более менее самоопределены, следовательно, понимают, в чем состоят их интересы и имеют какие-то средства для того, чтобы эти интересы объявить, предъявить, а потом отстаивать.

Но это пока некоторый идеологический тезис, к которому бы я сейчас, на этой стадии, дал бы два пояснения: очень интересная дискуссия была весной этого года в американской высокой советологии, когда принималось решение по поддержке республик. Вы знаете, что где-то в мае Буш сформулировал этот тезис о том, что есть приоритет республик в решении определенного класса вопросов, тем самым практически создал новую политическую ситуацию, в которой процесс распада Советского Союза был политически обозначен и легитимирован для различных политических международных институтов. Это, конечно, сыграло немаловажную роль в самом процессе распада, хотя естественные предпосылки были всегда, и уже к весне не замечать их было бы уже смешно.

Этому ходу, производящемуся в политических системах, предшествовал такой тезис Бжезинского, который он обсуждал на встрече с группой федеральных чиновников, отвечающих за внешнюю политику и экономическую политику США, этот тезис так: поддерживать в Советском Союзе надо не лидеров, а процессы. Вот очень интересен сам этот момент. То, что не лидеров нам понятно, т.е. нам понятно, что за этим стоит, эта переориентация с фигурой Горбачева как человека, репрезентирующего всю совокупность процесса перестройки, на как бы распыленную систему действий, но в этом случае уже не брать в качестве отправной точки какую-то другую фигуру, скажем, Ельцина, Кравчука или др., а поддерживать процессы.

Процессы, но какие? Фактически, сформулировав этот тезис, вроде бы правильный, советологи и люди, которые консультировали политические институты, попали в определенную ловушку, из которой, я думаю, они никогда уже не выйдут. Потому что в этом случае им придется ответить на вопрос: какие процессы они считают конструктивными, а какие деструктивными с точки зрения различных рамок и различных ориентаций, т.е., фактически, они попадают в ситуацию, в которой совершенно невозможно сопоставить, например, оценки, производящиеся из рамки процесса или идеи модернизации на территории Советского Союза, и признания процесса модернизации ключевым фундаментальным процессом, и, скажем, сохранение безопасности, в частности, ядерной безопасности и т.д.

Фактически, сказав, что нужно поддерживать процессы и перейдя на уровень предметных процессов или процессов, идущих в материале, процессов, которые локализованы в различных экономических институтах, эта группа политологов обезоружила внешнюю политику или политику по отношению к Советскому Союзу, которая делается этими различными структурами. Что мы сейчас начинаем наблюдать в самых первых моментах: в частности, очень хорошо проявилась, история, связанная с политическими процессами по поводу Югославии.

Поэтому, когда я говорю о поддержке развития, я ни в коем случае не говорю ни о каком предметном раскладе. То есть, я не говорю ни о каком процессе развития чего-нибудь, например, городов. Может появиться какой-нибудь умник, который скажет, что самое главное - урбанизация, развитие городов как источников экономических отношений, рынка и т.д. Или появится какой-нибудь другой, который тоже применит эту идею развития и скажет, что самое главное, это развитие сельского хозяйства, структурная реорганизация нашего хозяйства, переток капитала в сферу сельского хозяйства, реабилитация этой области как условие выживаемости, дальше вы всю логику можете простроить, вы все понимаете не хуже меня.

Вот эти предметные интерпретации, при которых мы отдаем дань одной или другой экспертной точке зрения и выбираем тот или иной процесс в качестве ведущего, ставит нас в ложную ситуацию. Во всяком случае в ситуацию неопределенности, и дальше, естественно, заставляет каждого из нас более жестко и четко отвечать на вопрос о той позиции, которую занимает он, проводить эту свою позицию, рамку и соответствующий тип деятельности в своем малом регионе. А в макроуровне рассчитывать на некоторую самоорганизацию, на некоторое установление взаимодействия между различными субъектами без какого-либо управляющего начала. То есть грубо говоря, продолжением этого хода, который был сделан политическими консультантами, специализирующимися по Советскому Союзу в мае месяце этого года, является развитие локальной активности различных групп, вне и помимо контроля за процессом в целом.

И фактически это произошло, когда на встрече лидеры семерки констатировали, что они не могут взять на себя ответственность за реорганизацию данной территории. То есть, фактически, то, что вчера говорил Николай Николаевич, никакого плана "Маршалла" для Советского Союза не будет. Поскольку задать некоторое управляющее начало, а следовательно, задать принцип, по которому эти рамки вкладываются друг в друга и соподчиняются, никто не может. Единственное, что теперь могут делать эти управляющие структуры, эти политические структуры - это каким-нибудь образом способствовать коммуникации и кооперации между различными субъектами, рассчитывая, что в дальнейшем оно как-нибудь соорганизуется.

Но вот при этом, скажем, я, поскольку я не являюсь представителем этих высоких уровней управления, а имею некоторую локальную задачу, я по этому пути пойти не могу. Во всяком случае, чтобы пойти по этому пути, надо проделать предварительные шаги и твердо понять, что любой проект соорганизации является невозможным. И единственное, что можно делать - это рассчитывать на естественную самоорганизацию разных субъектов, а значит на первом шаге способствовать их появлению, оформлению этих субъектов, их интересов, их специфических позиций для создания некоторых ситуаций. Что мы, например, делали в Якутске, поскольку игра, которая сейчас проводилась в Якутске, была мною принята только потому, что мы работаем в Якуталмазе, я туда ехал с твердым намерением разобраться в ситуации на уровне республики, в которой будет происходить этот процесс системной реорганизации, выработать отношение к субъектам, направлениям, которые там сегодня есть.

Итак, я, фактически, сейчас нахожусь в положении, когда я должен ответить: есть ли такая действительность, которая позволила бы мне соорганизовать и соподчинить эти различные рамки и соответствующие им проектные предложения при решении локальной ситуации. Я при этом понимаю, что здесь должен быть задан некоторый набор принципов, не решений, а некоторый набор принципов, и на первом шаге я утверждаю, что это принципы обеспечения развития. Но очень опасным является переход с того уровня, который я задал, т. е. с уровня принципов развития на уровень конкретных представлений о развертывании тех или иных процессов, т. е. когда мы подменяем идею развития взяв ее в своем высоком философском или, как я сказал, принципиальном уровне, некоторыми очень определенными этапами или фазами развертывания тех или иных процессов, тем самым уже говоря не о развитии, а о фазах-этапах данного процесса. Следовательно, я пока останавливаюсь вот на этой точке, дальше я ее буду прояснять, я буду обсуждать, что есть принципы развития, и буду в дальнейшем иллюстрировать свое движение на примере данной конкретной ситуации.

Одна заметка в сторону: не так давно у меня состоялась одна очень любопытная дискуссия с нашим коллегой из Кемерово, который занимается обучением в школе, обучением учителей. Он рассказывал мне о том, как он приехал на один международный семинар, выступал там с докладом, в котором проводил тоже идею развития. И его поразила реакция представителей этих школ, учебных заведений Запада на его выступление. Они его стали обвинять во всех смертных грехах, вплоть до прямых обвинений в фашизме. Поскольку они стали говорить следующее: никакого развития человека как процесса, идущего извне, искусственного, направляемого нет и быть не может. И вообще сама постановка вопроса о том, что можно развивать человека, она неправильная. И соответственно я сразу хочу перебросить мостик к нашим сегодняшним дискуссиям об управлении, управляемости и к тем возражениям, которые встречает сегодня идея управления фактически повсеместно. Ну говорят, хватит - науправлялись, вот до чего довело ваше управление, что нам еще раз планирование, государственное вмешательство в экономическую деятельность приводит только к негативным последствиям и через запятую. Какую бы социальную группу мы сейчас ни взяли, в ней отчетливо непримиримость, просто психологическое отторжение всяких разговоров про искусственное вмешательство в процессы и их...

И когда я обсуждал с этим своим коллегой из Кемерово эту ситуацию, я сформулировал тезис, который в дальнейшем стал предметом моих размышлений, я хочу его повторить и дальше обсуждать и разворачивать. Не надо развивать людей. Надо развивать деятельность, или чуть иначе, надо развивать мышление и деятельность, а люди пускай определяются сами, участвуют они в этом процессе или не участвуют. Для этого должны быть соответствующие условия созданы, условия, которые мы называем самоопределением, люди должны понимать, какие последствия вызовет их участие в процессах развития или их неучастие в них, в этом смысле они должны быть свободны в выборе позиции, во всяком случае, они должны быть свободны в том плане, что они должны понимать последствия и ход этих процессов. Но при этом в той мере, в какой есть некоторая инициативная группа, которая принимает эти программы развития деятельности и мышления, она начинает их осуществлять, и, следовательно, исходный выбор, может быть несколько мифический, становится реальностью процесса самоопределения и разделения коллектива.

Но опять же я вернусь к этой ситуации с "Якуталмазом", потому что у нас с коллективом, в частности, с оргуправленческой группой сейчас идет очень интересная своеобразная такая позиционная игра. Когда мы в сентябре месяце приехали и проводили первый семинар, то я все время задавал вопрос: вот вы говорите, что вы хотите внедрять акционерные формы организации, вы понимаете, что ваш коллектив, та социальная структура, которая сложилась на сегодняшний день распадется, и начнется процесс дифференциации. Вы понимаете, что те сложившиеся социальные отношения, которые у вас сегодня есть и вас в общем и целом устраивают, уже будут невозможны в новых условиях, поскольку между несколькими группами, получившими разные места в этом процессе реорганизации, начнется очень резкое размежевание и конфликтность. Вы готовы пожертвовать вашей социальной структурой ради реорганизации? И вы прекрасно понимаете, что коллектив отвечал в точности как Луначарский на вопрос: есть ли бог. На вопрос: есть ли бог, - мы атеисты отвечаем утвердительно - да, бога нет. Они говорят: да, мы готовы, но чтобы ничего в наших социальных структурах не менялось. Поэтому, я понимаю, что процесс развития деятельности существует лишь в некотором мета-плане: вот здесь некоторые принципы развития, а здесь - некоторые схемы развития деятельности.

Мы можем их с вами обсуждать в этом мета-плане, но реализация той или иной программы развития мышления и деятельности конечно же будет давать свое влияние и воздействие на человеческие и социальные группы, раскалывать эти социальные группы, разрезать их - как обязательное и необходимое следствие такого рода про зать, я могу, вводя тезис о развитии мышления и деятельности, ввести параллельно к нему принцип свободы самоопределения. Но вы прекрасно понимаете, что в этом пункте Маркс, продолжая идеи немецкого классического идеализма, достаточно глубок в своей формулировке тезиса о том, что свобода есть осознанная необходимость. В той мере, в какой процесс развития мышления и деятельности схватывает некоторые исторические тенденции в данной области или в данных областях, например; в области добычи и распределения продажи, сбыта драгоценных металлов, и форма организация этого процесса в той мере всякая группа, препятствующая этому процессу развития, свободна в своем самоопределении не входить и получать все последствия своего не вхождения. И в этом смысле она свободна в своем самоуничтожении. Но, постольку, поскольку идея развития деятельности и мышления как набор принципов, реализующихся в некоторых схемах, не одноканален или не линеен, в этом смысле различные социальные группы могут найти достаточно приемлемые для себя места в социальных структурах, создаваемых этим многоканальным развитием, во всяком случае, места, условия существования которых совпадают с циклом жизни этих социальных групп. И в этом плане здесь нет никакого прямого принуждения, если социальная система обеспечивает условия для мобильности этих социальных субъектов, для их свободного перехода из одних сфер деятельности в другие, а, следовательно, из областей действия одних процессов развития мышления и деятельности в другие, например, менее интенсивные или построенные на других принципах. Но опять же вы прекрасно понимаете, что скажем, реализация этого подхода впрямую на территории Якутии, где люди являются крепостными одного места, и, следовательно, ни каких условий для искомой мобильности, подвижности, проточности и т. д. нет, требует своей некоторой корректировки и уточнения, но пока я формулирую некоторые принципы или подходы.

И вот сейчас эта игра с коллективом организаторов и управляющих "Якуталмазом", она продолжается, потому что, когда мы с Олегом Борисовичем обсуждали следующий шаг работ, мы договорились таким образом, что мы предлагаем три-четыре варианта реорганизации, описываем последствия этих вариантов, позитивные и негативные, а затем, передаем слово коллективу и спрашиваем: по какому пойдете. И мы, конечно, прекрасно понимаем, что коллектив определиться не может. До тех пор, пока в нем не началось расслоение и дифференциация, пока он представляет из себя слипшееся социально-производственное целое, руководитель линейных подразделений говорит все время не своим языком, от лица трудового коллектива, до этих пор никакого решения и выбора той или иной линии быть не может, а, следовательно, этот процесс достаточно длительный, при котором (и вот здесь я фактически даю некоторый ключик, который нам потом придется разбирать много раз) вот эта политическая ситуация, построенная на проблеме выбора или самоопределения, получает свое продолжение приблизительно в такой форме, когда представители коллектива снова обращаются к нам и говорят: а по какому правильнее? То есть, отказываются от самоопределения, но делают шаг в сторону некоторой дифференциации или распадения этих сложившихся социальных связей, а мы в ответ - конечно же, не говорим по какому правильнее. А мы теперь говорим следующее, что по какому ни пойдете, а есть некоторые обязательные условия подготовки к реорганизации, которые должны быть выполнены. И тем самым момент выбора мы как бы отодвигаем, поскольку для него еще нет реальных условий, а подготовку к принятию той или иной стратегии мы углубляем, выделяя те несомненные моменты изменений и реорганизации, которые очевидны при всех вариантах.

Вообще-то по секрету я вам должен сказать, что развитие оно вот так и идет. В этом смысле, большой шаг вперед в мысли, потом возврат на исходную точку в условиях реальной конкуренции взаимодействия социальных групп, а затем маленький шажочек, лежащий в зоне возможности этой социальной или социокультурной или социально-профессиональной сферы деятельности. ...- назад, а вот так: шаг - вперед, шаг - назад, и еще маленький шажок вперед.

- Шаг - вперед, шаг - назад одним методом?

П.Г.Щ. - Разными-разными методами. Я сказал об этом. И вот здесь я остановился, есть ли к этому введению вопросы?

- В первой части своей лекции вы перечислили некоторый набор рамок - четыре: экономическая, социальная и региональная, занятие которых неизбежно приводит к редукции некоторого поля проблем, которые находятся внутри нас, и потом сказали, что существует рамка развития... Скажите, за счет чего задается этот разрыв, и что во второй группе рамок..., позволяет не уплощать то, что находится внутри.

П.Г.Щ. - Давайте я отвечу на ваш вопрос чуть иначе. Я ведь всегда очень серьезно отношусь не только к экспертам, но и к обывателям. Почему? Потому, что я считаю, что все социальные позиции, социальные роли или конкретные точки зрения, лежащие в зоне какой-то позиции, являются ни чем иным как опредмеченными результатами предыдущего шага исторического развития. Конечно, я могу сказать, что люди, которые говорят от лица капитала, в общем говорят от лица 19 века, но, с другой стороны, я прекрасно понимаю, что в той мере, в какой Советский Союз сейчас проходит историю 19 века наново, эти позиции имеют право на существование, они основательны, они достаточно фундаментальны, за ними много чего стоит в плане теории, концепции и всего остального. А поэтому, что мне нужно сделать? Мне не нужно выбрасывать эти подходы и эти рамки. Мне нужно понять эту рамку как реализацию тех или иных принципов развития в материале на определенных социальных, экономических, хозяйственных системах и понять что, скажем, для середины 19 века К. Маркс был удивительно прозорлив и он увидел развивающую функцию капиталистического накопления и соответствующий инвестиций с точки зрения более широкого круга тенденций, процессов, которые в этот момент были. Другое дело, он не увидел чего-то другого, но грешно корить кого-то за то, что он увидел одно, а не увидел другого. Значит, эти идеи - идеи развития были предметизованы на определенном материале, воплощены в некоторых схемах, оргдеятельностных схемах организации взаимодействия различных субъектов, и, следовательно, я имею дело с тем, что потенциально может быть разобрано и собрано снова.

- То есть вы говорите, что занятие рамки развития позволяет восстановить наличный набор позиций как бы изнутри некоторой последовательности исторического разворачивания.

П.Г.Щ. - Да, и, следовательно, позволяет мне, с одной стороны, понимать, с другой стороны, разбирать, а, с третей стороны, собирать, что и нужно. Только теперь нужен метод, нужна технология. О которой я собственно и буду дальше говорить.

- Маркс вроде бы имел дело не с обломками, он участвовал действительно в процессе развития. У меня такое впечатление, что рамки, которые вы сохраняете в каком-то плане, и с ними работаете. Но тут есть один крупный обломок, который... это социальная рамка. Потом вы говорили...

П.Г.Щ. - Вот она.

- Социальное региональное развитие.

П.Г.Щ. - Нет, почему.

- А что?...

П.Г.Щ. - А это и есть социальная рамка.

- Вы понимаете как социальную рамку?

П.Г.Щ. - Нет я понимаю как социальная рамка, а я об этом и говорю, как о социальной рамке с элементами культурной организации. Но в этом смысле социального бескультурного ведь нет, другое дело, что в этой рамке социальной - культурное подчинено социальному. То есть сформирована своя микрокультура, которая позволяет людям, несмотря ни на что, несмотря на то, что им не очень хорошо, гордо бить в грудь и говорить: мы из Мирного. А еще 5 лет тому назад они сказать этого не могли, потому, что это нельзя было говорить, поэтому они говорили: мы с Севера. При этом мысленно думая, что они не знают, что мы...

- Каким образом выглядит ваша идея развития, если конкретно на данном примере с Якуталмазом это будет так: вы предлагаете 3 - 4 варианта, они делают выбор, несмотря ни на что, т.е. может быть какой-то пятый свой вариант, опираясь на эти четыре, может быть, какой-то из этих вариантов, т.е. не оттягивают время принятия решения, а принимают конкретные решения. Как происходят процессы развития? Идея развития в этом контексте затормаживается?

П.Г.Щ. - Это хороший вопрос, но ответ я дам как бы перпендикулярно тому, что вы спрашиваете. Все зависит от того, какие основания лежат в процессе выбора, или грубо говоря: а что они выбирают. Потому что теперь давайте представим себе разницу наших позиций. Мы предлагаем 4 варианта, а вы выбираете один, или предлагаете пятый, но в общем-то без разницы. Давайте вернемся на шаг назад в сентябрь месяц. Коллектив по истечении этого семинара принял решение, что он поддерживает процесс образования Росалмаззолото, концерна, вбирающего в себя все элементы министерской структуры, сохраняющего определенный принцип управления, хотя меняющий, может быть, входящий в эту компанию. И что?

-...

П.Г.Щ. - А не было же никакого выбора. Потому что произошел акт социально-политической идентификации на данный ситуационный момент. И это не имело никакого отношения ко второму ответу, а именно: что во всех случаях мы будем использовать акционерную организацию. Как что? Не как цели, а как средства рационализации ситуации. И давайте четко понимать, что происходит все время расщепление, что люди живут не только в мышлении, они живут еще в жизни. Жизнь диктует определенные решения, во всяком случае способ их выражения, поведения, от которого мы не можем отказаться. Я вчера приводил пример своего разговора с Власовым - зампреда Верховного Совета Якутии. Он сказал: мы твердо будем поддерживать позицию Ельцина на радикальную реформу.

Что я им должен сказать в этот момент? Я им говорю: это прекрасно. Поскольку тем самым они поддерживают не реформу Ельцина, а свое положение в рамках Союза, т.е. России, тем самым закрепляя некоторый статус-кво и, подчеркиваю, лояльность. Я говорю, что на всякий случай надо заготовить программку. На случай провала этой импульсивной радикальной реформы. Когда вы проголосуете за реформу в общем хоре голосов за поддержку, он потонет, но потом ваш голос еще потонет, когда вы будет просить помощь, и не у кого ее просить. Поэтому этот момент расщепления - задание разных сценариев, наличие нескольких слоев выбора, он и задает различие между социальными ориентациями и ориентациями на развитие деятельности.

Можно сказать иначе: когда я работаю, у меня есть всегда ощущение принудительности следующего шага. Это с одной стороны противоречит идее свободы выбора, а с другой стороны, точно подпадает под этот принцип осознания некоторых тенденций или некоторых более широких процессов, которые нас тащат и в которые мы включены. А вот величину маленького шага надо очень точно посчитать.

- Вы сказали, что структура предпосылок соответствует. В чем все-таки предпосылки? Или они разваливаются...

П.Г.Щ. - А ведь любая система деятельности включена во внешние отношения, он все время состоит в том, что я беру мысленно в другие объемлющие системы, просматривая те связи и отношения, которые возникают, потом вынимаю. Потом все время идет сопоставление с различными объемлющими системами и фиксация разрывов и противоречий, которые возникают на внешних и внутренних структурах.

- Именно это у них и произошло?

П.Г.Щ. - Конечно.

- В этом смысле они вам должны были заказать прогноз изменения внешней системы, которой они собираются.

П.Г.Щ. - Это входит. Там 157 пунктов в программе системы реорганизации. Это я не хочу сейчас обсуждать. Я хочу, чтобы вы попробовали почувствовать мою позицию. И это важный вопрос, который задавал Кошкин, по поводу отношения к рамкам, которые внутри. То есть, если вы еще при этом попытаетесь какие-то из этих рамок выбросить, то вы тоже проиграете. И здесь нужно понимать, что каждый из этих подходов, каждая из этих точек зрения прямо или косвенно свидетельствует о предыдущем шаге развития, а значит, вы обязаны с ней считаться. Если вы не будете с ней считаться, процесс развития накажет. Такая немного мифологическая формулировка, это метафора, но хочу, чтобы вы ее поняли.

- Я понял, что то множество решений, которое ограничено четырьмя рамками, существует. В то же время буквой P мы обозначили те принципы, которые заложены в принятии этих решений. В основе этих принципов мы можем сформулировать критерии этих решений. И, используя ваш метод, шаг вперед, шаг назад и маленький шажок вперед, т.е. метод приближения, и формулируя еще какими-то рамками ограничение при выборе решения, в принципе мы эту задачу можем решить. Правильно я понял?

П.Г.Щ. - Я утверждаю следующее, если очень грубо: если вы пользуетесь методом программирования, вы можете решить любую задачу. Поэтому это отправная точка, потому что метод программирования, а он как бы возникает вот здесь, уже как технология работы вот этого самого управленца при решении подобных задач, он собирает на себя принципы развития - раз, а с другой стороны, учитывая тот материал, на котором данная задачка поставлена. И я хочу, чтобы вы продолжали использовать те синонимы, которые разработаны в системном анализе, в теории управления, хотя отличие нам потом придется различать, но пока я согласен с вашим тезисом о методе последовательного продвижения. Там сложности будут в какой момент? Я же уже ввел принцип многоканальности. А когда эта система движется не по одному каналу, а по многим, то там все начинает меняться. Там очень трудно ответить на вопрос о приближении к чему-то. Точнее этот ответ будет очень хитрым. Он будет не через результативность задан, а через способы организации самой этой системы. Как бы через те внутренние характеристики, которые она приобрела, пройдя этот шаг.

Теперь я начну свое движение как бы с другой стороны, более жестко выделю свой подход, свою позицию, а значит, указав на возможные результаты этой работы, на то, что я хочу донести.

На первом шаге я бы хотел достаточно подробно остановиться на понятии управления. Следовательно, по самой этой установке, я буду вести философско-методологическую работу, не работу управленческую и даже не работу теоретическую, а именно философско-методологическую работу, целью и результатом которой является введение или построение понятия об управлении. При этом здесь необходимо понимать один очень существенный момент, очень существенный момент, который связан с отношениями между мышлением и деятельностью. Если мы рассматриваем какие-то конкретные ситуации, например, вот так как я привожу примеры про "Якуталмаз" или любые другие ситуации, то в них разнообразные процессы, разнообразные моменты мышления и деятельности переплетены и связаны друг с другом. И если мы берем какую-то конкретную ситуацию, то тогда нельзя сказать, где в ней что. Например, отделить управление или управленческую работу, скажем, от политики, от каких-то социальных, социально-экономических, культурных моментов и т.д. В реальности нашей деятельности и жизни все эти моменты переплетены и связаны друг с другом. Расчленение этой области явлений и выделение таких специфических явлений как явление управления в отличие от других происходит прежде всего на доске. На доске через форму понятия. И в этом плане управление как отличное от других типов деятельности существует за счет нашей философской работы и фиксируется в форме понятия. И в этом смысле понятие управления это не управление, которое происходит там в реальных ситуациях. Именно поэтому я пользуюсь схемами, которые задают содержание или должны задать содержание понятия управления. Но здесь может возникнуть вопрос: кому и зачем нужно это понятие управления в отличие от, например, каких-то технологий или методов управленческой работы в конкретной ситуации и т.д. Моя точка зрения как раз состоит в том, что передача понятия управления является важнейшим ключевым фрагментом любой дальнейшей управленческой деятельности, в частности, сознательного целенаправленного использования тех технологий и тех принципов, которые я потом буду вводить, поскольку использование этой технологии происходит в границе данного понятия, а следовательно, само понятие должно быть принято, проанализировано осмыслено и т.д. Вместе с тем, когда я так говорю, я ставлю принципиальный знак равенства или, во всяком случае, какой-то связи очень важной между понятием управления и проектами управленческой работы. Т.е. фактически я утверждаю, что то понятие, которое я буду вводить и использовать, является вместе с тем проектом управленческой работы во многих направлениях, секторах и т.д. В этом смысле еще один методологический штрих очень важный: понятие не тождественно знанию, в этом смысле понятие управления не тождественно нашим знаниям о каких-то конкретных управленческих ситуациях, технологиях, методах работы и т.д. Ну, то есть так же, как, например, понятие о том, что диагонали ромба взаимно перпендикулярны, не тождественно знанию о том, что длина каждой диагонали ромба равна 10 см.

Для понятия совершенно безразлично, длина диагонали 10 см у этого конкретного ромба, 5 или 30. Но пользуясь понятием, соответствующими признаками понятия в отличии от характеристик данных конкретных объектов, которые схватываются в знаки, мы можем обсуждать все ромбы. Независимо от их размеров и того материала из которого сделана данная конструкция, имеющая форму ромба.

Точно также и здесь. Когда я буду обсуждать и формировать понятие управления, я буду прежде всего обращать внимание на признаки, а все и всяческие системы управления, построенные на основе данного понятия, будут обладать дополнительными характеристиками специфическими, и их надо обсуждать отдельно. Этот момент очень важный, т.е. грубо говоря, я утверждаю, что то, что я дальше буду рассказывать, годится для всех, но придется проделать работу по наложению понятия данного и данной системы признаков на вашу конкретную ситуацию.

Что еще хотелось бы здесь подчеркнуть: моя точка зрения состоит в том, что идея управления сама по себе является очень мощным в каком-то смысле слова глобальным проектом, сформированным в конце 19 века и разворачивающимся на наших глазах в течение всего 20 столетия. В этом смысле мы живем в условиях управляемых систем или попыток создать такие управляемые системы, мы живем в условиях борьбы с идеей управления и с попытками реализации принципов управления в разных системах, мы живем в условиях, когда многие теоретики, ученые, философы пытаются построить свои понятия в управлении: например, кибернетическая школа после войны, скажем, современные направления менеджмента, предлагаются разные теории управления и разные схемы оранизации управленческой работы, идет конкуренция между разными схемами и стоящими за ними культурами, стилями управленческой работы, скажем, между американской и японской, или, скажем, между западногерманской и японской, глядишь, и российская система или стиль управления станет каким-то элементом этой игры и борьбы, и при этом масса политических сюжетов вокруг социальных последствий реализации в жизнь этого проекта. Глобального проекта создания управления как типа мышления и деятельности. Я бы хотел буквально в нескольких штрихах наметить эту линию, которую по логике моего рассуждения я не могу разворачивать подробно. Вы, наверное, знаете, что для нашей страны вопрос о возможности и формах осуществления управленческой деятельности был далеко не бесполезным и находился далеко не на переднем фронте дискуссий в 20-е годы. Если вспомнить, каким образом после социалистической Революции, которую все больше теперь называют переворотом, обсуждался этот вопрос то мы прежде всего упираемся в вопрос о рабочем контроле, Декрет о рабочем контроле 1918 года и в достаточно последовательную политику уничтожения организационно-управленческих кадров и организационно-управленческой деятельности в различных социальных системах. Но мало, кто задумывался над тем, каковы основания этого процесса. И каков тот проблемный узел, который тогда, в 20-е годы приходилось решать.

В России в 20-е годы работала очень интересная школа под управлением Богданова-Малиновского, которая построила своеобразную теорию и философию управления, в частности, Богданов написал известную работу под названием "Всеобщая организационная наука «Тектология", написана в 22-23 году и была одной из первых работ вообще в этой области. И он, поскольку был одновременно и политическим деятелем, постоянно обсуждал тот тезис, что управление является обязательной характеристикой всех больших систем, а следовательно, какую бы общественную модель мы ни строили, в ней обязательно будет присутствовать процесс управления, будут присутствовать социальные группы, которые этот процесс будут осуществлять, а следовательно, будет объективно присутствовать неравенство, ассиметрия между субъектами осуществляющими управление, управленческую деятельность, и субъектами, находящимися в позиции управляемых.

А дальше он утверждал, что поскольку этот феномен управляемости является тотальным, не связанным с социально-политическими системами как таковыми, т естественно из этого делался вывод, что социалистическая революция, призванная устранить неравенство мажду различными социальными группами никогда не может быть реализована, или ее принципы никогда не могут быть реализованы, поскольку никакая революция никогда не устранит онтологических характеристик управления и управляемости в социально-общественных системах. Следовательно, такая группа будет всегда, сколько бы мы ни стремились ее уничтожить. Соответственно его противники, оппозиция, которая тогда, в спорах 20-х годов выиграла и преуспела, утверждала, что это ложный тезис, ложная установка, ибо можно создать такую систему, в которой каждый будет иметь возможность участвовать в системе управления.

Опять же, я не придавал бы сейчас этому юмористического оттенка, который мы этому иногда придаем, я бы подчеркивал, что на эти же идеи опиралась программа хозяйственной демократии, развитой, скажем, Биатрисой Берт, в конце прошлого - начале этого века, дальше на этих же идеях разворачивалось много экспериментов в области партиципационного принципа, вообще разные эксперименты участия коллективов управления предприятий или какими-то процессами. Но тогда идеи, которые проводил Богданов, были отброшены, идеи, которые высказывали его противники, не имели возможности быть осуществленными в существующих социальных условиях или существующих хозяйственных условиях. И, фактически, произошла узурпация функций управления партийным аппаратом, который отвечал за выживание, за обеспечение программы выживания в достаточно сложных и тяжелых экономических и организационных условиях. При этом надо сразу подчеркнуть, что тогда Богданов приводил возражение своим противникам, опирающимся на идею управления или овладения некоторыми экономическими процессами и планированием, поскольку вы понимаете, что все это уживалось в сознании одновременно, как те рамки, которые я рисовал перед этим, а именно: говоря о том, что не будет асимметрии между разными социальными группами и не будет управленческой прослойки, забирающей на себя полноту управленческих функций, его противники продолжали отстаивать и разворачивать тезисы Маркса о планировании, а следовательно, о сознании такой структуры, инфраструктуры принятия решения, которая бы удерживала хозяйственные процессы и обеспечивала планомерность, последовательность, поступательность этого хозяйственного движения.

И идея планирования уживалась с идеей равенства, или с идеей социалистической реорганизации, как бы в реализацию принципов планирования была создана достаточно мощная административная структура, которая должна была это планирование осуществлять, но в тот момент, кода надо было насытить эти структуры кадрами, то выяснилось, что никаких специально подготовленных организационно-управленческих кадров нет. И эта структура должна была быть насыщена либо инженерами, т.е. людьми, которые тогда в массовом количестве готовились в советской образовательной системе, либо партийными работниками, получившими инженерное образование. И этот момент, когда одновременно присутствует несколько различных рамок, казалось бы, одинаково правильных и имеющих основания, пересекается на процессах принятия решений и действий, возникает очень интересная дисфункция, когда, одной рукой отказывались от создания управленческой прослойки, мы создаем более мощную административную надстройку, насыщаем несоответствующими этим функциям кадрами и тем самым создаем третий класс или номенклатуру, я пользуюсь разными названиями, которыми пользовались разные авторы, обсуждавшие этот феномен, но не решаем проблем и задач управления. Для чего мне нужен этот сюжет в этом месте? Очень пунктирный, намечающий лишь самые поверхностные контуры проблемной ситуации. Для того, чтобы подчеркнуть, что понятие управления, которое я буду вводить дальше, не очень сильно связано с тем, что окружает нас. Или в чуть ином положении: история дискуссий и реальных практических действий такова, то сегодня управленческой работы в Советском Союзе нет. Поэтому я совершенно не принимаю тех возражений, которые идут от ситуаций.

Возражения типа того, что мы уже науправлялись; была масса таких примеров, вот до чего довело управление и т. д. Говорить сегодня об этом невозможно, потому что не на что обратить свой реалистический взгляд. То, что я в дальнейшем буду рисовать на доске, является проектом и инновацией по отношению к существующим сегодня практикам принятия решений, которые носят не управленческий характер, а носят кланово-корпоративный характер практически без каких-то элементов мыслительного обеспечения, за исключением просчета некоторых политических игр. Не могущие и не претендующие на то, чтобы компенсировать это мыслительное обеспечение. Поэтому управление есть глобальный проект 20-го века, и для нашей страны, на мой взгляд, понятие управления, которое я буду вводить, тоже есть проект, во многом расходящийся с теми процессами, которые сейчас идут.

Теперь я нарисую эту философско-методическую позицию, здесь положу место, в котором лежит некоторый эмпирический материал и некоторый исторический материал, которым я буду пользоваться и на который я буду ссылаться. А в центре я обозначу место для введения схем, задающих содержание понятий управления, и буду постепенно заполнять это пространство соответствующими изображениями. И для начала я введу некоторую идею с тем, чтобы у вас появилась некоторая пища для дальнейшего размышления, и мы могли, скажем, завтра уже продолжить с какой-то содержательной концепцией. Я утверждаю, что идея управления появляется в конце 19 века за счет накопления опыта анализа схематизации человеческой деятельности по двум направлениям:

анализ столкновений с объектами и ситуациями управления;

анализ методов самоорганизации и их связь с объектами и ситуациями управления.

Фактически есть два плана: в одном идет описание ситуации или объектов, противостоящих нам, а в другом плане идет описание и выделение тех средств нашей самоорганизации, которыми мы пользуемся в данной ситуации или по поводу них. До какого-то момента, утверждаю я, эти две линии анализа опыта рефлексии разворачиваются разделенными друг от друга и в разных каналах трансляции. И в этом смысле опыт, где фиксируются используемые нами методы передаются в одних каналах трансляции, а представление об объектах, с которыми мы работаем, или типология их ситуации, передается в других каналах. И система образования, подготовки кадров фактически построена так, что эти два момента не пересекаются. В этом плане интересно, что только в середине 19 века начинается проникновение теоретических исследований, например, из механики или каких-то других наук в практику подготовки инженеров. До этого момента эти линии практически разделены, и инженеры могут много лет изучать существующий набор машин и механизмов, не получая при этом никакой специальной научной, как мы теперь бы сказали, или теоретической подготовки. Фактически я утверждаю, что каналы трансляции теоретического и практико-методического опыта или знаний разделены друг от друга, и лишь к концу 19 века начинаются попытки их совмещения на одних социальных профессиональных группах, что объективно подготавливает появление новой позиции и нового типа мышления и деятельности, а именно такого типа мышления и деятельности, и такой позиции, которая берет эти два момента - объект и ситуация - и средства нашей самоорганизации вместе друг с другом, фактически ставя между ними определенный тип отношений и связи. Какой? Я буду пояснять.

Итак, два канала трансляции опыта начинают пересекаться на одних и тех же социальных институтах и группах, тем самым возникает возможность сопоставлять друг с другом содержания этих двух типов знания, находить между ними какие-то соотношения, устанавливать некоторые зависимости, либо в форме подчинения средств сомоорганизации типу объекта, либо в форме подчинения типу объекту, используемые средства самоорганизации, и тем самым, утверждаю я, появляется новый тип мышления и деятельности который и называется впоследствии - управление. Если же мы теперь будем говорить не в языке истории вопроса, а в языке некоторой формы, то можно было бы сказать так: управленец это тот кто рефлектирует дважды. Он один раз рефлектирует свои объекты, а другой - способы организации своей деятельности. А на протяжении своей жизни трижды. И фактически, можно было бы пока, не строя схемы соорганизации этих позиций, нарисовать три позиции: позицию самого организатора и управленца, который стоит как бы перед этой схемой и должен дальше соотносить содержание, появляющееся на этих планшетках, а с другой стороны две позиции: одну, которая описывает объекты, ситуацию, а следовательно, помогает и обеспечивает объектную компонентную рефлексию управленца, а другую позицию - позицию методической или практико-методической рефлексии, которая описывает, а следовательно, помогает управленцу выделить и зафиксировать методы и средства, которыми он пользуется.

Мне кажется, что одним из ключевых сюжетов, который, скажем, в 60-е годы помогает сориентироваться всем теоретикам и философам, которые пытались осмыслить феномен управления, является такой вопрос как вопрос о целях. Ответ на вопрос о том, есть цели, как их можно фиксировать, каким образом можно имитировать процессы целеобразования и какую роль цели и целеобразование играют в управленческих технологиях. Попробуем для иллюстрации вернуться к работам Р.Винера, которые он делал в 1946-48 г.г. Программа во многом детерминирована английской философской школой, которая была ориентирована на выделение этого феномена управления, реализовывающиеся в разных системах. Отсюда эта книга "Управление в животном и машинах". При этом материалом, на котором он работал, являлся материал технических систем, в частности он делал в 1943 г. автоматическую систему наведения для зенитных орудий. При этом задача управления осмыслялась как задача, которая стоит перед наводчиком, где он должен добиться совмещения координат разрыва снаряда или места разрыва снаряда с координатами движения движущейся мишени. И соответственно этой задаче, поставленной на материале наведения орудий, строилась концепция управления. Когда возникает идея прямой и обратной связи, но при этом из рассмотрения исчезает фактор целеопределения. То есть выяснилось, что поставив задачу таким образом, можно добиться автоматизации деятельности наводчика, заменить самого наводчика автоматической системой наведения, но при этом было очевидно, что при работе наводчика, он целеобразует, а машина, на которую его заменяют, она, очевидно, не целеобразует. И у Винера все время стоял вопрос о том, насколько феномен целеобразования значим для описания феномена управления.

Он понимал, что это какой-то очень значимый фактор, писал об этом в своих последних работах, интересовался этой проблемой в философском плане, то есть он понимал, что субъективный фактор постановки и достижения цели не может быть заменен никакими машинными элементами, что в этой концепции управления, построенной на базе данного эмпирического материала, целеобразование куда-то исчезает, есть опасность, что вместе с целеобразованием выбрасывается что-то очень важное, ухватить эту проблему он не мог.

Теперь, если мы посмотрим на данную схему, то, фактически, можно утверждать, что любая организованность организационно-управленческой деятельности, например, цели, все время несет на себе по крайней мера две составляющие: субъективную и объективную, или оргдеятельностную и объектную. То есть, грубо говоря, то, что возникает здесь и представляет собой пространство организационно-управленческой деятельности, каждая организованность, каждый элемент этого пространства является результатом проекции этих двух компонентов. То есть типа объекта, с которым приходится иметь дело, и тех средств и методов, которыми пользуются упавленцы. В этом смысле цели по своему содержанию связаны с типом объекта. Формально цели и целеобразование могут описываться как определенная технология субъективности, технология субъектной организации, иногда цель интерпретируется как воля или энергия, вне и помимо фиксации влияния объектов (с которыми мы имеем дело) или ситуации (в которую мы попадаем) на процесс целеобразования.

С другой стороны, если мы пытаемся провести процесс целеобразования в чисто объективный залог, то есть представить процесс целеобразованя, например, как смену объекта, ну например, расширение его или сужение, то исчезает субъективная компонента, вместе с этой субъектной компонентой исчезают интересы, установки, ориентация, предпочтения, т.е. все то, что относится к деятельности самого руководителя, организатора управления, и целеобразования тоже нет. То есть его нет не в чисто объективном залоге, скажем, как в случае с машинным описанием, нет в чистом субъективном залоге. И целеобразование как элемент организационно-управленческой деятельности возникает на сочленении и сопоставлении этих двух разных планов, этих двух разных моментов, двух разных составляющих. Каким образом они вводят данные друг в друга, не понятно. Интересные примеры можно вычислить в большинстве литературы по менеджменту. Например, когда Акофф приезжал в Советский Союз и читал лекции в каком-то учебном заведении, кто-то из слушателей его спросил (он рассказывал о деятельности губернатора в США как о примере управленческой работы) по поводу того, что является объектом управления? Штат как административная единица - это же объект его управления? На что он ответил: то, чем управляет губернатор, определено тем, куда он может потянуть руку. И в этом смысле управляемая система лежит в границах его вытянутой руки. Совпадает ли длина его руки с радиусом этого штата? Или он никак не может дотянуться до границы? Это уже вопрос его самоорганизации.

Точно также мы очень часто начинаем с объектной составляющей в наших разговорах. Например, что является объектом управления генерального директора Якуталмаза? Как вы отвечаете на этот вопрос?

- 19 человек

П.Г.Щ. - И вы не ответите на этот вопрос, если вам не удастся сочленить две линии рефлексии: объективную и субъективную. Субъективная - это вот на расстоянии вытянутой руки. Это оргдеятельностная часть. Но я их пока через запятую перечислю: оргдеятельностная, субъективная. Она же.

- А внешнюю среду вы куда помещаете?

П.Г.Щ. - Внешнюю среду чего?

- Которая находится.

П.Г.Щ. - Вот-вот, вот ваш вопрос свидетельствует о непонимании того, что я говорю. Когда в 1987 году мне приходилось много ездить, читать лекции по управлению, вы помните, тогда все переходили на хозрасчет. Я тогда проводил такой тезис: переход на хозрасчет есть благо в том случае, если управленец меняет свой объект. Уходит от рамок своего предприятия, и начинает анализировать объемлющую систему. Которую вы называете внешней средой и которая в этом случае превращается в объект его управления, а следовательно, перестает быть средой. И я утверждаю следующий момент: что те руководители предприятий, которые в 1987 году под видом перехода на хозрасчет расширили сферу своего анализа и включили в объект своего управления более широкую систему, чем их предприятие, выиграли и подготовились к следующим изменениям, в частности, к переходу на прямые договора. За счет того, что они хозрасчет, который казалось бы лежал в своей объектной части на этой доске, и была первая модель, вторая, седьмая, равнобессмысленная, переинтерпретировали как расширение объекта своего управления актуального и потенциального. Вышли за границу предприятия и стали строить более широкий хозяйственный контур.

А следовательно, от... перешли к подходу собственно управленческому, который превращает все необходимое для деятельности в объект нашего управления. Но, с другой стороны, если мы сфокусируемся только на этой части, то есть, если мы скажем, что объектом нашего управления, является более сложная система, например, вся среда или инфраструктура, обеспечивающая функционирование данного предприятия, то возникнет вопрос: а тут чего? А тут первая модель хозрасчета. Сколько ни втыкай, а она для этого типа объекта не работает. Следовательно, сменив объект, мы автоматически должны менять средства нашей работы, и обе эти составные части вывернуть в пространство самого оргуправленческого действия или мышления в те элементы управленческой деятельности, которые можно перечислять (цели и т.д.).

Вот что я фактически утверждаю: два рефлексивных уха, а потом сворачивание результатов этих двух рефлексивных шагов в организованности самой управленческой деятельности.

-...

П.Г.Щ. - Да, обязательно. Что из этого следует? Реализация оргуправленческой деятельности является функцией от организационно-управленческого мышления, которое вбирает внутрь себя обе, названные мной позиции, т.е. позиции тех кто описывает возможные типовые, типические объекты и ситуации, и позицию того, кто описывает деятельность управления, строит соответствующие методы, методические предписания, технологические карты и схемы, и т.д. Мышление вбирает эти две позиции, фактически исследовательские, внутрь себя, и зависит от них. Если опять говорить грубо, то мощность оргуправленческого мышления, а значит и возможности оргуправленческой деятельности зависят от тех знаний, которые на сегодняшний день наработаны, накоплены в сфере оргуправленческого мышления и применяются для построения конкретного контура оргуправленческой деятельности. Если у нас этих позиций исследователь 1, исследователь 2 нет, если у нас соответствующего набора знаний нет, если нет у нас сферы организационно-управленческого мышления, в которой устанавливаются принципы координации между этими двумя слоями, то никакого действия. Как управленческого. Будет набор проб и ошибок, или некоторое исполнительское поведение по принципу, который я наблюдал сейчас в Якутске. Нам сказали внедрять рыночные отношения, мы внедряем. Единственное что - нормативы запоздали. Вот проблемы: каждый день ходим на почту и смотрим.

- Вы сказали, что управленец должен осуществлять два типа рефлексии. А чем задается принцип сочленения?

П.Г.Щ. - Ситуацией. Управленческой работой. И первый, и второй, поскольку они исследователи, они работают предметно, они приносят вам соответствующие описания типовых ситуаций управления или типовых объектов. А второй приносит некоторый набор технологий и некоторых элементов, которые кем-то употреблялись как средство решения и предлагаются вам в таком же качестве. Если вы это возьмете и начнете этим пользоваться, у вас ничего не получится. Поскольку в конкретной ситуации эти предметные решения не годятся. Вы должны их ситуативно соорганизовать. Относительно чего? Относительно той ситуации, которую вы разрешаете.

Но пока я подчеркиваю этот момент выворачивания в организованности самой оргуправленческой деятельности, независимости. То есть если в этом плане нет типовых схем и типовых управлений, то оргуправленческая деятельность оказывается беспомощной. Но, если она начинает повторять типовые решения, то она не оргуправленческая деятельность. Что она должна здесь сделать, и каким образом эта ситуация должна быть представлена - это особый вопрос. Забегая вперед, могу сказать - это проблемная ситуация. Но это очень далеко вперед, потому что нужно еще описать, что есть проблема, какие специфические механизмы проблематизации характерны для оргуправленческой деятельности и для оргуправленческого мышления, и как проблемная ситуация затем начинает разрешаться за счет этих вот выворачиваний. Об этом мы поговорим, поскольку это ключевой момент программирования

- Можно ли это облачко (рис....) рассматривать как базу данных ситуаций, т.е. на основе которой в конце 19 века те два человечка появились? Проясните связь этого облачка с этим большим квадратом.

П.Г.Щ. - Связь через меня. Я смотрю на это облачко, а оно наполнено у меня всяким содержимым: историей, конкретными ситуациями, Якуталмаз, например, - и понимание этой истории, этих ситуаций я схематизирую на этой доске, при этом я пользуюсь соответствующими средствами теории деятельности, о которой я завтра поговорю. Потому что теперь, чтобы вы понимали, что я делаю и как можно с этим работать, вы должны понимать, какими средствами я сам пользуюсь. Это дальше даст возможность разворачивать эти схемы, в том числе и самим.

- То есть это как бы была...

П.Г.Щ. - Опыт, протащенный через эти средства и положенный на доски, но, например, одно средство я ввел, говоря о развитии. Завтра с утра буду вводить еще один пласт, который необходим для того, чтобы было понятно, что я рассказываю.

- Одно место, а...

П.Г.Щ. - Естественно, а как вы, на что смотрите, про то и думаете?

- Отталкиваясь от вопроса..., можно ли так понимать, что пространственно-деятельностная работа рефлексии неразличима?

П.Г.Щ. - Если у вас они неразличимы, то идите, идите.

- Неразличимы как разные.

П.Г.Щ. - Наоборот, я утверждаю, что управленец - это тот, кто обискусствил это. У обывателя это неразличимо. А у управленца оно должно быть различено, и не просто различено, а растащено для того, чтобы потом быть собрано. Уже получается, что управление не есть принятие решений. Такая интерпретация упрощает управленческую работу, сводит ее к некоторому акту действия. Фактически, сегодня управление - это командная работа, в которую входят очень многие этажи мыслительной подготовки, исследовательской работы, знаниевого обеспечения и т.д. Вы теперь можете накладывать эту схему на известные вам схемы управления, например, из менеджмента или из кибернетики, и вы увидите, что многие подходы кардинально отбрасываются. Поэтому все вроде наоборот. Что значит неразличимы?

- Можно по-другому? Можно считать, что в отношении одного и другого объекта возможна та и другая, тот и другой тип.

- Не по отношению к одному и тому же объекту, а по отношению к одной и той же проблемной ситуации. Да, обязательно нужна.

- В этом смысле неразличимы.

- Если цели являются результатом... рефлексии... то каким образом можно говорить о стратегическом направлении? Есть цели, которые уже другого качества?

П.Г.Щ. - Дело не в том, что они ситуативны, а дело в том, что они и ситуативны тоже. И этот момент баланса формальных и содержательных моментов или формальных и содержательных компонентов в процессе целеобразования является основным таинством, которое в том числе задает границы стратегического управления, потому что, если мы смотрим на эту вторую доску, то цели вроде бы могут быть любые. Цели определены имеющимися средствами. А если мы смотрим на эту доску, то у нас выяснится, что цели, которые являются производными от наших средств, не цели, если они не соответствуют типу объектов, соразмерных данной проблемной ситуации.

-...

П.Г.Щ. - Если бы минимальным объектом, который должен быть или может рассматриваться, был бы Якуталмаз, то средства акционирования были бы допустимы в той мере, в какой ситуация заставляет выходить к объекту большей сложности. А попытки применения средств акционирования к увязыванию этих субъектов, находящихся вне Якуталмаза, с субъектами, находящимися внутри, не срабатывают, это средство оказывается неприменимым, хотя формально очевидно. Все время игра на пересечение, сопоставление содержаний, лежащих на этих двух досках и сопоставление этого с проблемной ситуацией, про которую будет сказано отдельно.